Московский Комсомолец
Moskovskij Komsomolets

Заклеенные окна войны

Вскоре после нападения фашистов в столице начались гастроли театра музкомедии

41-й год, июнь, 22-е число. Самый трагический день в нашей истории — поворотный, рубежный. День, который, — если перефразировать классика советской литературы, — разделил миллионы жителей огромной страны на живых и мертвых.

Однако тогда, 68 лет назад, никто еще не представлял себе всего ужаса случившегося ранним воскресным утром. Не сразу война поселилась в сердцах советских людей, — какое-то время жизнь по инерции еще продолжала катиться по привычным рельсам.

На летний выходной у москвичей — планов громадье.

“МК” 21 июня 1941 г.:

“Культмассовая комиссия Фрунзенского РК ВЛКСМ организует по воскресеньям массовые вылазки за город. … Многие уже ждут солнечного утра 22 июня, а для тех, кто не знает, сообщаем: в 9 утра у райкома, как всегда, в любую погоду. Захватите 3-4 рубля и пару бутербродов, а затем — поехали! В лес, к реке, к солнцу!”

Номер “МК” за 22 июня, сверстанный еще накануне, не содержал, естественно, ни единого намека на случившееся нападение фашистских войск. Газетные публикации изобиловали рассказами о делах сугубо мирных:

— На ВСХВ состоялась встреча делегаций марийских и чувашских колхозников.

— В Киевском райкоме комсомола прошло совещание пионервожатых, посвященное сбору металлолома.

— Тушинская чулочная фабрика до 1 июля выпустит 109200 пар чулок сверх полугодового плана.

— Вечером 22-го во МХАТе будет идти “Анна Каренина”, в Театре Оперетты — “Двенадцатая ночь”, а у вахтанговцев запланирована премьера спектакля “Маскарад”.

Какую же душевную боль испытывали, наверное, москвичи, читая эти газетные строчки, в один миг после речи Молотова по радио ставшие настоящей издевкой!

Зато уже следующий выпуск “МК”, полученный читателями во вторник 24-го числа, почти целиком посвящен начавшейся войне.

“Указ Президиума ВС СССР “О военном положении”. …“О мобилизации военнообязанных”. …“Об объявлении в отдельных местностях СССР военного положения”. …“Об утверждении Положения о военных трибуналах”.”

Заголовки — как лозунги, “от ножа”: “Смерть фашистским псам!”, “Каждая дополнительная деталь — выстрел по врагу”…

Наиважнейшая для жителей столицы информация — опубликованный в “МК” “Приказ о местной противовоздушной обороне г. Москвы”, подписанный начальником МПВО комбригом С. Фроловым:

“…1. В связи с угрозой воздушных нападений на город объявляю в г. Москве и Московской области … угрожаемое положение.

2. В первую очередь выполнить следующие меры:

а) полностью затемнить жилые здания, учреждения, заводы…;

б) выключить все световые рекламы, внутридворовое освещение; …

д) привести в готовность бомбоубежища и газоубежища для населения г. Москвы…”

С каждым новым номером “МК” на фоне хотя и показательно-бодрых, но все-таки тревожных сводок Совинформбюро, печатаемых теперь на первых полосах газеты, отголоски прошлой мирной жизни становятся все менее заметны. Однако они не исчезли.

25 июня “МК” опубликовал, например, инофромацию о состоявшейся в Кремле церемонии награждения. — В связи с 20-летием Грузинской ССР М. Калинин вручил ордена и медали группе передовиков из закавказской республики: председателю колхоза “Цители Тушети”, рядовому колхознику, старшему мастеру Тбилисского машиностроительного завода… В номере от 28-го числа напечатано объявление о начинающихся в столице гастролях Свердловского театра музыкальной комедии.

“МК” 6 августа 1941 г.:

“Спортивная жизнь в Москве не замирает ни на один день. Как и раньше работают стадионы и водные станции, — молодежь играет в футбол, бегает кроссы… Особенно оживленно на стадионах по воскресным дням. Тысячи любителей спорта собираются на трибунах, чтобы посмотреть мастерство лучших физкультурников страны. Характерная деталь: когда в 2 ч. дня радио передает очередное сообщение Советского Информбюро, спортивная жизнь на несколько минут прекращается: зрители и физкультурники слушают вести с фронта, а затем все идет своим чередом.”

“3 августа … на стадионе ЦДКА в Сокольниках начался розыгрыш первенства Москвы по легкой атлетике... В 4 ч. дня на футбольное поле вышли команды “Спартак” и “Торпедо”…”

Для нынешнего читателя специфика военной страды, накрывшей страну и ее столицу, проявляется порой даже в газетных публикациях, касающихся обыденной, тыловой жизни.

“МК” 29 июня 1941 г.:

“Московский музей антропологии готовит выставку материалов, разоблачающих расистские теории германского фашизма…”

“МК” 1 июля 1941 г.:

“Подавляющее большинство преподавателей начальных и средних школ прервало свой летний отпуск и вернулось в Москву. … Многие учителя поступают на курсы медсестер...”

“МК” 2 июля 1941 г.:

“Приказ по местной противовоздушной обороне г. Москвы №5. Для предотвращения ранений от разбитых стекол от действия взрыва во время воздушного налета, приказываю:

… Всем жителям г. Москвы наклеить на стекла окон своей квартиры и мест общего пользования в двухдневный срок полоски из материи, целлофана, марли… Начальник МПВО г. Москвы комбриг С. Фролов. (Вот они, оказывается, откуда пошли, эти знаменитые “кресты” на окнах, которые непременно фигурируют в фильмах “про войну”! — ред.)”

“МК” 4 июля 1941 г.:

“Указ Президиума ВС СССР “Об установлении на военное время временной надбавки к подоходному налогу с населения”. (По этому указу гражданам пришлось дополнительно раскошеливаться “на одоление супостата”: подоходный и сельхозналог им увеличили в полтора-два раза. — авт.)”

А 8 июля газета опубликовала другой указ: “Об ответственности за распространение в военное время ложных слухов, возбуждающих тревогу среди населения”. Паникерам грозило минимум от 2 до 5 лет лагерей по приговору военного трибунала.

21 августа вышел последний “МК” военного времени, — со следующего дня выпуск столичной “молодежки” прекратился. Однако даже намеков на такие изменения в судьбе редакции на страницах этого номера не найти. Только своеобразным прощальным напутствием выглядит напечатанный в газете лозунг: “Молодой патриот! Работая у станка, в учреждении, в колхозе, повседневно и упорно учись разить врага пулей и гранатой, колоть его штыком и бить прикладом, истреблять гитлеровских разбойников всеми средствами.”

“Московский комсомолец” вернулся к своим читателям уже после окончания Второй мировой — в октябре 1945-го.