Фестивальный ажиотаж
Новозеландский лесоруб променял новую машину на путевку в Москву
Лето 1957 г. было отмечено для жителей Первопрестольной уникальным событием: с 28 июля на протяжении двух недель в городе проходил VI-й Всемирный фестиваль молодежи и студентов. Впервые за несколько десятилетий советской власти “приподнялся” “железный занавес”, и в столицу СССР приехали разом более 30 тысяч гостей из-за границы. Хозяева, конечно, постарались не ударить в грязь лицом.
К международному форуму начали готовиться заранее. Даже простые граждане через газету с энтузиазмом вносили предложения — как получше организовать “праздник молодости и мира”.
“МК” 18 марта 1956 г.:
“Наша семья приняла ряд решений, которые мы обязательно выполним. Во-первых, мы все научимся хорошо фотографировать и в дни Всемирного фестиваля сделаем много снимков не только для себя, но и для зарубежных друзей. Во-вторых, мы обязательно выпустим в московское небо в день начала праздника юности четырех голубей — по количеству членов нашей семьи. Семья Халбаевых-Худайбергеновых.
…Молодежь у нас любит и знает песни зарубежных стран. А сколько она слышала их и не смогла запомнить! По радио должно проводиться разучивание иностранных песен. Д. Ковалев, студент.”
В связи с тем, что одним из главных символов международного форума должен был стать голубь, тогдашнее руководство ОРУД (ГАИ по нынешнему) ввело в обиход новый знак. О нем можно прочитать в номере “МК” от 29 января 1956 г.: “…желтый круг с черным треугольником и двумя белыми голубями на нем. Это и есть новый дорожный знак, предупреждающий водителей: “Внимание! Голуби!”
К обслуживанию делегатов Фестиваля готовились буквально все предприятия и организации. Иностранцев планировали “ублажить” самыми разными способами.
“МК” 4 июля 1957 г.:
“…Издательство выпустило на 19 языках 166 названий книг, наиболее полно отображающих успехи Советского Союза во всех областях его жизни. Это будет для иностранных гостей хорошей памятью о Московском фестивале…
…На Московско-Курско-Донбасской железной дороге создали семь комсомольско-молодежных бригад [проводников], участники которых участвуют в конкурсах художественной самодеятельности. Есть бригада, которая полностью укомплектована из танцоров, есть бригада, где каждый проводник — певец из хора. Все проводники окончили курсы иностранных языков: финского, шведского, немецкого…”
Ударно пришлось потрудиться в дни Фестиваля журналистам. По случаю начавшегося международного молодежного форума редакция “МК” даже нарушила привычный график выпуска газетных номеров. “Московский комсомолец” едва ли не первый раз в своей практике вышел в понедельник: чтобы опубликовать репортажи с открытия Фестиваля, случившегося накануне, 28 июля.
Всего в Москву съехалось 34 тысячи юношей и девушек из 131 страны. Конечно же, корреспонденты газеты постарались разыскать среди них самых-самых “эксклюзивных”.
“МК” 27 июля 1957 г.:
“У художника А. Жоржи и его жены из Туниса за несколько дней до отъезда на фестиваль родился сын. Было решено в далекий путь отправиться всей семьей… Теперь тунисец Шени — самый юный гость фестиваля.”
“МК” 1 августа 1957 г.:
“…Бернард Хорнхек — лесоруб из Новой Зеландии: “Долго, очень долго я копил деньги на машину. Работал я, работала жена. Мы берегли каждую монетку… Когда денег накопилось достаточно, мы узнали о фестивале в Москве. С приобретением машины решили повременить, и вот мы с женой Фари в Москве. Правда, денег пришлось занять еще… Только не подумайте, что я огорчен. Наоборот, все, что мы увидели здесь, стоит увидеть.”
В программе для делегатов Фестиваля было запланировано множество различных мероприятий: обсуждения проблем борьбы за мир, посещение фабрик и вузов, спортивные соревнования, экскурсии… Проводились и вовсе оригинальные “акции”.
“МК” 3 августа 1957 г.:
“…Ученые, советские и зарубежные студенты, делегаты Фестиваля, представители общественности пришли к старому зданию МГУ на Моховой ул. Здесь состоялся торжественный митинг, посвященный открытию памятника великому русскому ученому-патриоту, основателю первого российского университета Михаилу Васильевичу Ломоносову…”
“МК” 6 августа 1957 г.:
“…Идет показ моделей одежды, которые привезла в Москву на Фестиваль делегация Египта. Большинство из них создано по народным мотивам… В роли манекенщиц выступали студентки Института физической культуры в Каире… Одна из женских моделей сделана по образцу древней одежды эпохи фараонов...”
Конечно, не обошлось и без ЧП. Например, в первый же день Фестиваля, во время торжественного следования машин с делегатам по Садовому кольцу, рухнула крыша одного из старых зданий, на которую забралось слишком много зевак. Но об этой трагедии и о количестве ее жертв в прессе ничего не сообщалось. Промолчали газеты и о других нежелательных “накладках” в дни Фестиваля. Зато читателей проинформировали об удивительной сверхскорости столичных издателей и полиграфистов: “Советский подготовительный комитет… подготовил подарок зарубежным друзьям — фотоальбом о незабываемых днях Фестиваля. В фотографиях запечатлены важнейшие события московского форума… Коллектив типографии “Правда” показал образец оперативности при работе над этим массовым изданием. Фотоальбом вручается участникам Фестиваля.”
Две недели советская столица жила в состоянии всеобщего “фестивального ажиотажа”. Дружба между народами разных стран стала главной темой тех дней. А советская пресса постаралась убедить наших граждан в том, что многочисленные гости из-за рубежа отныне прониклись горячей любовью к “стране победившего социализма”, ее великим свершениям и идеям. Эту мысль озвучивали на все лады вплоть до последнего дня VI-го Всемирного.
“МК” 14 августа 1957 г.:
“Гости направляются в вагоны… Высоко поднятые над головой плывут гитары, балалайки в упаковке ГУМа, меховые зимние шапки… Зарубежным гостям понравилось качество наших музыкальных инструментов и меховых изделий. Они везут к себе на родину продукцию советских предприятий!.. А вот идет англичанин Гройс из Бристоля. В его саквояже лежит книга, на суперобложке которой золотом внизу надпись “Как закалялась сталь”. Юноша из Англии увозит к себе домой настольную книгу нашей молодежи…”
Интересно, сохранил ли тот англичанин роман о Павке Корчагине в домашней библиотеке для своих потомков?