Дела редакционные
Тираж “молодежки” печатали за 1 пуд селедки
На тысячах газетных страниц, пролистанных в старых подшивках автором этих строк, лишь изредка удавалось обнаружить заметки, касающиеся работы самой редакции московской “молодежки”. Однако даже эти немногочисленные находки дают очень любопытные штрихи к биографии “МК”.
Наша газета начиналась в 1919-м как “Орган Московского комитета РКСМ”. Потом ее “статус” несколько раз менялся: “Орган Оргбюро ЦК ВЛКСМ Московской области и МК”, “Орган Московского областного комитета ВЛКСМ”… Был даже период — в 1924-25 г. г., — когда “молодежка” “Молодой ленинец” считалась не местным, а (выражаясь современным языком) “межрегиональным” изданием и предназначалась для распространения в тогдашнем Центральном промышленном районе РСФСР. На первой полосе каждого номера, рядом с титулом можно было прочитать: “Газета рабочей и крестьянской молодежи. Орган МК РЛКСМ. Выходит при участии Рязанского, Калужского, Костромского, Ярославского, Иваново-Вознесенского, Тульского, Брянского, Тверского и Владимирского губкомов РЛКСМ.”
К этому же времени относится и очень важное, прямо-таки эпохальное событие в редакционной жизни.
“Молодой ленинец” 6 января 1925 г.:
“…С 7 ноября 1924 г. газета перешла к ежедневному выходу… Только с переходом на ежедневный выпуск и увеличение тиража “МЛ” организовал экспедицию, тогда как до этого времени приходилось пользоваться аппаратом других газет… Мы имеем в Москве 24700 читателей. В провинции распространяется 50300 экз. [газеты]…”
Столь оптимистичная информация о положении текущих дел в редакции кажется еще более “бодрящей”, когда прочитаешь воспоминания одного из первых редакторов “молодежки”, опубликованные несколькими днями позднее:
“Молодой ленинец” 17 января 1925 г.:
“АЛЕКСАНДР ЖАРОВ (редактор “Юношеской правды” в 1920 г.):
“С нашими ресурсами, вернее, с ресурсами, которые нам удавалось добывать, работать в хорошей типографии не представлялось возможным. Нам предъявляли такие условия, что мы немедленно шарахались к двери. Мандаты и многочисленные бумажки, просьбы… редко помогали в деле добычи типографии… Типографию нам, наконец, предложили такую, которая нам не очень дорого обходилась и работоспособность которой почти исчерпывалась нашими заказами: то есть газетой в 4 полосы, выходящей “по мере накопления материала”. Эта типография, расположенная… в Ермаковском пер. в Сокольниках, обслуживалась небольшой артелью инвалидов.
…Напечатать в то время газету — означало в одно прекрасное утро сесть на мотоциклетку и ездить до вечера из центра в Сокольники и из Сокольников в центр. Спрашивается: зачем? Затем, что надо было узнать, сколько хочет за работу артель, сколько ей надо добавить “за срочность”, какой она хочет аванс? Без аванса никак нельзя, нам администрация [типографии] не доверяла, говоря: “А кто вас знает?” После выяснения цифры типографии надо было ехать к Ефиму Цейтлину (секретарь Горкома комсомола — авт.), согласовывать с ним… располагаем ли мы такой цифрой? … Выяснения продолжались в лучшем случае 3 или 4 дня.
Но что же это за цифра, из-за которой шли разговоры? Вы думаете, что это рубли, тысячи рублей, миллионы рублей или что-то в этом роде? — Нет совсем не то. Вот эти примерные “цифры”: 1 пуд сельдей, 20 фунтов сыра, 20 фунтов сахару, 10 банок консервов, 1000 штук папирос… За деньги рабочие не хотели работать, да у нас их, кстати, и не было. А продукты — тогдашние финансовые единицы, — были на складе ЦК. Я все время ходил и ныл, добывая продукты или торгуясь с типографией или выпрашивая в соответствующих учреждениях бумагу… В эти моменты я чувствовал себя или агитатором, или курьером. Редактором же я себя чувствовал тогда, когда, получив в горкоме грузовик, нагрузив его бумагой, селедками, сыром, сахаром, заметками, статьями, стихами и прочим сырьем, из которого делается газета, садился на весь этот “материал” и вместе с секретарем редакции ехал в Сокольники заказывать новый номер “Юнправды”…”
На заре существования столичной молодежной газеты ее создатели все-таки добились, чтобы их детище имело подобающий внешний вид и при том тиражировалось как можно более оперативно.
“Юношеская правда” 30 декабря 1923 г.:
“С этого номера “ЮП” стала печататься на ротационной машине, которая в час печатает 25000 экземпляров, а прежняя плоскопечатная машина давала за 8 часов лишь 5000 экземпляров… Из-за медленности печати экспедиция рассылала газетный номер [подписчикам] в течение 2-3 дней. Теперь же все подписчики будут получать газету в одно время. Редакция достала единственную в России ротационную машину, которая может дать сравнительно хорошие рисунки (на других ротационных машинах иллюстрации пропечатываются плохо)…”
Публикация более чем 85-летней давности удивительным образом перекликается с нынешними событиями, происходящими в хозяйстве “Московского комсомольца”. — В нашей типографии установили новейшую высокопроизводительную универсальную печатную машину, которую руководство “МК” закупило во Франции. Такое чудо полиграфической техники во всем мире существует буквально в считаных экземплярах, а в Москве наша супер-машина — единственная!
Подобную “перекличку времен” можно обнаружить и в других эпизодах из биографии газеты.
Одной из “фирменных” акций сегодняшнего “МК” считается проведение устных выпусков в институтах, в подмосковных городах… Но оказывается, это “ноу-хау” столичной “молодежки” имеет весьма давнюю историю. По крайней мере в номере за 4 февраля 1956 г. можно прочитать: “Редакция газеты выражает благодарность Герою Советского союза Е. И. Толстикову, композитору Н. Богословскому, артистам Мосгорэстрады Гелене Великановой, Виктору Драгунскому, Кире Смирновой, … принявшим участие в устном выпуске газеты на встрече редакции с московскими студентами…”
Новости из разряда “ЧП” не так часто появлялись на страницах столичной “молодежки”. Но один раз газета опубликовала такой “жареный” материал, поскольку “криминальные” события, описываемые в нем, произошли прямо в стенах редакции.
“Молодой ленинец” 8 июня 1924 г.:
“5 июня в 4 ч. вечера тов. Иорданский — редактор “МЛ”, — в помещении редакции выстрелом из браунинга ранил себя в грудь. Так как в момент ранения тов. Иорданский оставался в комнате один — сотрудники редакции находились в смежной комнате, — установить точно обстоятельства, при которых произошло ранение, очень трудно. Однако, как по обстановке, так и по характеру ранения неопасного для жизни, есть все основания предполагать, что ранение — результат неосторожного обращения с оружием. После оказания первой медпомощи тов. Иорданский направлен в одну из московских больниц.”
К счастью других выстелов у нас не случалось. — Вплоть до октября 1993-го, когда стекла окон редакционного здания, где “прописан” “МК”, покрылись пулевыми пробоинами. Но это был разгар путча, организаторы которого очень не любили “Московский комсомолец”.